Н. ОБОЗНЫЙ.
Публикацию подготовил к печати В. Стадниченко

Нам, не остывшим от митинговщины, можно ли объективно судить о митинговых пожарах на заре века, о кровавом противостоянии наших предшественников, в котором каждый из нас ищет сегодня свою идею справедливости?

Можем ли мы по-человечески понять далекого нашего земляка-станичника, испытывающего на рубеже веков в чужом пиру похмелье? Чужак жирует, а он, с малолетства имеющий понятие о своем долге перед Отечеством, последние гроши выскребает на коня и справу для службы Отечеству же. При дедах земля, за которую кровью плачено, кормилицей была. А теперь чужаков, что воронья наслеталось, повернуться негде. Так не послать ли их, и жирующих, и бедующих, куда подальше?

Зажиточный казак видит в таком же зажиточном иногороднем не столько партнера, сколько конкурента, ущемляющего к тому же его сословную гордость.

Кастовость в казаке взлелеивалась неумным войсковым и станичным начальством. В 1891 году в Кубанском войске было принято новое «Положение об общественном управлении станиц». В инструкции, направленной в станичные управления, многократно подчеркивалось: «Казаки должны стараться обособляться от иногородних, всячески проводить различие между ними и собою, тщательно смотреть, чтобы иногородний как-нибудь не воспользовался чем-нибудь таким, что собственно принадлежит казаку, вообще чтобы казаки во всем и всегда имели место выше, чем иногородние».

В Кубанской области по общероссийской переписи 1897 года 51,9 процента населения составляли русские иногородние. Станичное правление в Невинномысской, считаясь бессословным, состояло, между тем, только из казаков.

Привилегированность казачества, понимаемая примитивно, могла сыграть подчас злую шутку. В Невинномысской «негласным» распоряжением атамана отдела A.M. Щелховского казакам запрещалось передавать свои паи в аренду иногородним, но мера эта обернулась против самих казаков, так как основная масса арендаторов была иногородней. Спрос на землю упал, цена за аренду снизилась с 11–12 рублей до 8–9. Но, как правило, верх казака над мужиком подчеркивался и осуществлялся на практике — от приема детей иногороднего в станичную школу в последнюю очередь и высокой платы за обучение до грубого насилия над иногородним.

Такова лишь одна из малых величин, составивших впоследствии великое и кровавое противостояние. Уже в 1905 году проявилось это достаточно наглядно. Так, когда с железнодорожной станции в центр станицы пришли около 500 человек на антиправительственный митинг, помощник атамана за полчаса по тревоге собрал полусотню, которая разогнала митинг с помощью нагаек. Такого применения «сил быстрого реагирования» в годы первой русской революции, прошедшие в Невинномысской довольно-таки спокойно, было несколько.

Нагайки иногородними, случалось, даже соседями, кумовьями и свояками, не забывались.

А если учесть, что в станице существовали и другие противостояния - хозяин-работник, русский-инородец и т.д., то можно представить, какой клубок экономических и социальных противоречий запутывался, нарастал, ударился о катастрофу первой мировой войны и грянул семнадцатым годом.

В этом небольшом материале нет необходимости даже бегло перечислять быстро чередующиеся события тех лет о «красной» и о «белой» Невинке, об обоюдной жестокости и ярости, о преданности идее «светлого будущего» и идее «единой и неделимой России». И о жертвах этого противостояния. Помните безымянную могилу Валета в шолоховском «Тихом Доне»? И крест с эпитафией: «В годину смуты и разврата не осудите, братья, брата»? В праздничном номере гораздо полезнее напомнить о живительных соках страны и милой родины. Вместе со страной наша Невинка пережила и голод 21, 33 годов, и расказачивание, и раскулачивание, и коллективизацию, и фашистское лихолетье, и нынешнее неопределенное время переживает. А поднималась ведь всякий раз. Были и трудовой энтузиазм без кавычек, и народная стройка Невинномысского канала, и послевоенное восстановление, и Всесоюзная ударная на химстрое, и новый город, выросший на месте саманных хат и пустырей. Был и остается большой экономический промышленный потенциал. Были и остаются люди, невинномысцы. Это как раз и противостоит любому неверию в собственные силы.

В будущем году Невинномысск отметит 60-летие статуса города, и тогда важно будет рассказать о его пути от станичного уклада жизни к городскому.

Газета «Невинномысский рабочий», 10 октября 1998 года