С. П. РАЩУПКИН

НАСЛЕДИЕ ПРЕДКОВ • КРЕПКАЯ ПАМЯТЬ ЗЕМЛИ • ДРЕВНИЕ ПАМЯТНИКИ ИСЧЕЗАЮТ БЕССЛЕДНО

В невозвратное прошлое ушел древний мир. Но так ли оно невозвратно? Наверное, нет.

Кобанский кинжал и скифский короткий меч, соединившись, дали нам классический кавказский кинжал.

Скифская рубаха с глухим воротом и распашная куртка превратились в бешмет и черкеску.

Меотский широкий наборный пояс с массивней пряжкой до сих пор является непременной принадлежностью женского костюма у многих кавказских народов.

Холм с плоской вершиной с сарматских времен стал частью пейзажа старых осетинских аулов. Здесь собирались на совет старики и другие уважаемые люди аула. Отсюда на нихасе (сельский сход, совет) объявляли свои решения.

До недавнего времени горцы использовали костяные шилья для шитья кожаных изделий, а зашлифованный зуб животного — для разглаживания швов на коже. Керамическая посуда с множеством просверленных отверстий и сейчас используется для производства сыра.

А разве можно забыть о нартском эпосе? Он ведь начал складываться еще в VIII веке до н.э. и обрел законченный вид лишь в раннем средневековье.

Мы говорим: «топор», «собака», «заря», «хорошо». Но ведь эти слова к нам пришли от скифов. «Хороший» — значит подобный Хорсу-Гойтосиру, который, как и Симаргл-Симург, стал со временем восточнославянским богом. Говоря об исключительном положении сарматских женщин, породивших у древних легенды о женщинах-воительницах, амазонках, не будем забывать, что у большинства горских народов женщина, даже находясь в подчинении, пользуется почетом и уважением.

Прошлое просто так не уходит. Оно оставляет свой след и незримо присутствует в позднейших поколениях.

Но самая крепкая память у земли. Она помнит и хранит все — от кремниевого наконечника стрелы до ржавого осколка авиабомбы. Появлялись и исчезали завоеватели, строились и рушились города и селища, а Земля все записывала в свою Великую Книгу Жизни. Нам остается лишь ее прочитать. Для этого существует целая наука — археология.

Только зачастую из этой Книги вырываются целые листы — экскаваторами, бульдозерами, любопытства ради, а то и в поисках мифического золота. А сколько древних памятников уничтожено при строительстве новых объектов (к примеру, стройплощадка сахарного завода уничтожила более 30 курганов), под дачами и карьерами. Наследие прошлого исчезает бесследно. И в этом нет вины строителей. С тех пор, как человек научился не только подлаживаться под ландшафт, но и перекраивать его для своих нужд и потребностей, процесс этот шел беспрерывно и по нарастающей. Сейчас, например, интенсивно застраиваются окрестности Невинномысска и земли близлежащих районов. Такова жизнь.

И наша общая беда, что не научились согласованно действовать наука о прошлом и забота о сегодняшнем. А ведь зачастую и надобно-то немногое: прежде, чем на месте древнего поселения лягут новые фундаменты, успеть извлечь и сохранить свидетельства прошлого. Не так уж много у нас памятников древности, а определить их наметанному глазу не составит труда.

Сейчас наша группа пытается организовать археологическую службу в городе. Но пока нет средств, помещения, транспорта. Есть лишь желание, знания и руки. Что-то удается спасти, но это лишь крохи по сравнению с тем, что теряется навсегда. Тем более, что здесь, в наших краях, не было экспедиций и исследовательской работы на древних памятниках практически не проводилось. Даже газетных публикаций такого рода в городе не было, а насколько хороши или плохи они получились, не мне судить.

Газета «Невинномысский рабочий», 15 августа 1998 года