Н. Обозный,
сотник Невинномысского казачьего круга

Появились пластуны в 16 веке в Запорожской Сечи. Здесь, на юго-западной окраине Дикого поля в приднепровских камышах, зарослях, запорожцы из засад наблюдали и отслеживали передвижения крымских татар и других противников. В боевой обстановке, при необходимости, сближались с противником, переползали «пластаясь». Из 38 куреней Запорожской Сечи был и курень пластуновский.

В 1818 году генерал А. П. Ермолов, назначенный начальником Кавказского корпуса, обследуя оборонительные линии, обнаружил несколько пластунских команд. И публично заявил, что эти команды и их люди совершенно непригодны в военном отношении: «Они даже пороху не нюхали». Генерал Власов ему возразил, сказав, что, в созданных по его инициативе пеших командах казаков служат непревзойденные стрелки и разведчики, которым в корпусе нет равных. И это соответствовало действительности, в чем впоследствии убедился Алексей Петрович, а убедившись, сам стал со свойственным ему размахом энергично создавать такие мобильные команды.

В 1824 году Ермолов утвердил предложения генерала Власова о формировании особых отрядов казаков пехотинцев, которые сыграли заметную роль в Кавказской войне. Казаки-пластуны несли свою службу при кавалерийских и пехотных полках небольшими командами. В команды пластунов не назначали, а принимали сами пластуны по принципу: пригоден ли в команду? От вступавшего требовалось «умение думать, размышлять», что означало действовать самостоятельно, находить выход из любого положения, обладать необыкновенным хладнокровием и выдержкой, безупречным зрением, слухом, быть отменным «ходоком» и «артельным» (уживчивым) человеком, превыше всего ценить общество себе подобных.

Пластуны, отправляясь на боевые задания, действовали небольшими группами в 3–5 человек. Каждый из них должен был внимательно следить за другим, чтобы вовремя придти на помощь, даже с явным риском для собственной жизни: «не жалеть живота своего за други своя». Пластуны были превосходными следопытами-разведчиками. Как книгу, могли читать следы, делать по ним безошибочные выводы не хуже героев Майн-Рида и Фенимора Купера. Одним из главных достоинств пластунов было их очень меткая, без промашки стрельба: на звук заржавшей лошади, подозрительный шум или хруст в зарослях, всплеск в камышах, на вспышку выстрела…

О том, как метко стреляли пластуны, сохранились многочисленные рассказы. Приведу только один. В конце сороковых годов прошлого столетия у Верхнебарсуковского поста на линию проскользнула шайка горцев — охотников за ясырем. Кордонные резервы Барсуковской и Невинномысской станиц загнали непрошеных гостей в поросшую лесом балку близ станицы Темнолесской и прочно их блокировали. На предложение сдаться, те ответили выстрелами. Чтобы не «ходить в шашки», то есть врукопашную, зря не подвергать смертельной опасности казаков, из Ставропольской крепости вызвали трех пластунов, которым было поручено стрелять «на хруст», если кто-либо из шайки вздумает скрыться под покровом надвигающейся ночи. Когда взошло солнце, вся банда из 14 человек оказалась уничтоженной. 3 раненых горца были захвачены в плен…

Тяжелой была служба у казаков-линейцев, во много крат тяжелее она была у казака-пластуна. Они совершали изнурительные скрытые переходы по потаенным тропам в стан врага, чтобы добыть необходимые сведения об их численности, коварных замыслах или чтобы выручить из плена захваченных военных или гражданских лиц.

Широко известными пластунские подразделения стали во время Крымской войны. Здесь их по достоинству оценили военные авторитеты не только Русской армии, но и противника. Главком князь М. Д. Горчаков в одном из своих приказов отмечал: «Служение сказанных (пластунских) батальонов под Севастополем, при блистательной храбрости… выходит из черты обыкновенных военных заслуг». А командующий французской экспедиционной армии маршал Сент Арно заявлял: «Какие-то казаки парализуют все осадные работы, до единого выбивают всю прислугу штурмовых батарей». Тогда, в Крыму, в боевых действиях участвовали 2 и 8-й пластунские батальоны, прибывшие в Крым 10 октября 1854 года. Они сражались под Бахчисараем, на реке Каче, под Балаклавой. Под Севастополем пластуны несли свою службу на самых важных и опасных точках обороны города — Малаховом кургане, 4-й бастионе. Известен такой исторический факт. За высоким валом 4-го бастиона противник установил мортирную батарею, которая навесным огнем разрушала оборону города. Операцию по ликвидации этой батареи казаки добровольно взяли на себя. И она была успешно завершена. При этом после разгрома батареи казаки сумели унести с собой три шестипудовых ствола мортир. Отечество по достоинству оценило подвиги пластунов: каждый месяц участия в Крымской войне был зачтен им за год военной службы. Батальонам пожалованы Георгиевские знаки отличия. Почти все нижние чины награждены георгиевскими крестами, медалями, многим из них были присвоены офицерские звания.

Во время Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. кубанские пластуны в составе 7-го пластунского батальона под командой есаула А. Баштанник, героя обороны Севастополя, были задействованы в Дунайской армии. От прибрежных Систовских высот, которые батальон с необычайной отвагой и смелостью захватил у врага, тем самым обеспечив переправу Русской армии через Дунай, под руководством генерала Гурко кубанские пластуны начали свой славный боевой путь к легендарной Шипке. За подвиги, проявленные на полях сражений в Болгарии, все пластуны были награждены Георгиевскими крестами, многим нижним чинам присвоены унтер-офицерские и офицерские звания…

Летом 1877 года в Невинномысской из казаков станиц Баталпашинского отдела был сформирован 9 пластунский батальон. Располагался он в районе нынешнего электромеханического завода. С этого времени в кубанском казачьем войске в пластуны казаков уже назначали из бедных малоимущих семей. Батальон принимал участие в подавлении вспыхнувшего мятежа в Чечне и Дагестане.

В 1888 году на Кубань приехал знаменитый русский художник И. Е. Репин. Из героев-пластунов, защитников Севастополя и Шипки, он отобрал несколько прототипов для своих картин. Среди них оказался и наш земляк из станицы Невинномысской Аверьян Сирота. Во время Русско-японской войны на Дальнем Востоке действовало 6 пластунских батальонов, сведенных во 2-ю Кубанскую пластунскую бригаду под командованием генерала Мартова. Уже в первую неделю на фронте наши пластуны получили высокую оценку командования, которое распорядилось всем начальникам частей: «…давать им (пластунам) более трудные самостоятельные задания по разведке, нахождению противника и снятию постов и застав его».

На полях сражений Первой мировой войны Кубанское казачье войско выставило 22 пластунских батальона, сведенных в 6 бригад численностью более 20 тысяч человек. Первоклассные стрелки воевали на Кавказском и Юго-Западном фронтах. На Юго-Западном фронте 3-й пластунской бригадой командовал уроженец Ставропольского края генерал-майор Д. И. Ходкевич. Вот несколько эпизодов из тех лет. Летом 1915 года в Галиции за высоту 264 разгорелись ожесточенные бои. Два пехотных полка в течение трех дней не могли овладеть высотой. В операцию были задействованы 9 (целиком был укомплектован казаками Баталпашинского отдела) и 10-й пластунские батальоны, которые на следующий день рано утром смелым и внезапным ударом овладели высотой. На помощь защитникам высоты австрийцы бросили две роты тирольских стрелков. Но штурм высоты для них оказался неудачным: тирольские стрелки были захвачены в плен. В начале лета 1917 года там же, в Галиции, за линию обороны австрийцев проскользнул десяток пластунов. Сняв 5 часовых, они уничтожили прислугу гаубичной батареи, а затем и орудия. Без потерь вернулись в свою сотню, приведя с собой пятерых пленников.

Командование бригады всех участников этой операции представило к высшим солдатским наградам. Но!… Уже стояло лето мятежного 1917 года. И героический подвиг пластунов остался лишь в цепкой памяти его участников да станичников-сослуживцев.

Газета «Казачий Терек», июнь 1999 года, №6